В субботу, 12 июня, около полудня, залив полный бак, мы вырулили на Мичуринский проспект. Целью поездки была Таруса -- та самая, где жила Маруся из стихотворения Заболоцкого:
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Иисусе!
В этом образцовом захолустье на краю Калужской области не было и нет железной дороги. Добираются туда либо по шоссе либо по воде. Городок прославился в конце XIX века, когда вслед за Поленовым и Ватагиным сюда стали съезжаться русские пейзажисты. Поселились Цветаевы, Борисов-Мусатов, Виноградовы. На берегу Оки стоит камень со словами "Здесь бы хотела лежать Марина Цветаева". Поэтесса провела в этих живописных местах детские годы и, вероятно, сочинила первые стихи. В 30-е годы XX века, когда за 101 километр от столицы стали селить бывших политзаключенных, на Тарусу обрушилась новая волна интеллигентской "эммиграции". В 50-е там жил Паустовский. А в начале 70-х городок стал пристанищем диссидентов.
...Я понимал, что ввиду очередного безденежья возможности посетить музеи и достопримечательности у нас не будет. Ладно, хоть съездим на разведку, полюбуемся видами, погрузимся в атмосферу. Ехать было решено обикольным путем, до Обнинска, а затем на юго-восток вдоль заповедника.
Стояла жара (не уж-то наступило долгожданное лето?), однако, дул такой сильный ветер, что нам с Ваней пришлось поменяться шлемами: я одел свой старый "интеграл", а он -- полуоткрытый, в котором я езжу по городу. В городском шлеме голову буквально сносило даже при самой умеренной скорости и ни о чем кроме ветра в ушах думать не удавалось. В закрытом -- совсем другое дело. Жаль только, камеру к нему нельзя было прицепить.
На Киевском шоссе нас ждал сюрприз: 20-30-километровая пробка, особенно плотная возле Апрелевки. Движение там было затруднено, помимо прочего, из-за трех аварий с интервалом в сотню метров. Ничего серьезного, но представляю, как переживали их участники, решившие отоспаться в субботу утром прежде, чем отправиться на дачу, а теперь, вот, вынужденные стоять полдня в ожидании ДПС. Пробираясь между рядами со скоростью около 30 км/ч, я порядком устал. Передохнуть остановились недалеко от Наро-Фоминска возле мемориала сержанту-болгарину Огняну Найдову-Железову, погибшему здесь в 1941 году. Я попросил Ваню сфотографировать меня возле памятника, но он фыркнул: мол, нет ничего глупее фотографий кого-то на фоне чего-то.
Вглубь леса вела асфальтированная дорога, куда время от времени съезжали с магистрали автомобили. Одолевало любопытство: куда она ведет? Вдруг -- прямиком к счастью? А что если за лесом скрывается портал в иное измерение или, по крайней мере, красивый вид на Оку? Ване приходили в голову более прагматичные предположения. Чтобы не мучаться на протяжении оставшегося пути, я щелкнул педалью переключения передач и решительно свернул в лес. За деревьями оказался ничем не примечательный дачный поселок без названия. Высокий забор, тянувшийся справа, напоминал пионерские лагеря 70-х. ...Так и есть, детский лагерь, только никаких признаков летней смены. Ни одна голова не выглядывала из-за забора в ожидании родителей с гостинцами. Ясно, что портала тут нет (или ОНИ его хорошо запрятали). Возле ворот, где заканчивался асфальт, мы развернулись. Вперед, к городу атомщиков!
Обнинск оказался полоской промзоны. На фасаде торгового здания, перед которым мы остановились, чтобы уточнить дорогу, красовался древний Ильич с рукой, вытянутой в сторону Москвы. Чтобы повернуть с Киевского к Белоусово, пришлось делать крюк через пыльные деревенские улицы и пустыри.
По разбитому шоссе добрались до Жукова -- городка, названного в честь маршала, родившегося неподалеку, в селе Стрелковка. Возле большого указателя "Стрелковка, 5км" на перекрестке, не обращая никакого внимания на дорожное движение, медитировала корова.
А вот и заповедные места! От Жукова до Серпухова через холмы и леса вьется шоссе, катиться по которому -- одно удовольствие. И асфальт хороший, и машин немного, и виды такие, ради которых не жалко удлинить путь на полусотню километров. А вот Ваня уже порядком устал и проголодался, к тому же ему продуло коленку. Во время остановки возле озера-ставка он даже пожалел, что не занимается сейчас чем-нибудь полезным на даче. Я понял, что дальше ста километров на SV-шке пассажира лучше не возить. Для туризма вдвоем нужно менять если не мотоцикл, то хотя бы седло.
Лихо обогнав на 170 км/ч два автомобиля, я свернул с благоустроенного шоссе. Клянусь, это был самый что ни на есть безопасный обгон на абсолютно открытом участке, да и грех было не оставить позади кроссовер ценой в 3 миллиона, за рулем которого сидела барышня, которая нетерпеливо гудела нам в спину когда мы осторожно объезжали ремонтируемый участок, а потом обогнала, чтобы тащиться впереди, мигая стоп-сигналами перед каждым поворотом; а вообще на протяжении всего шоссе я вел со скоростью 80-100.
-- Вот она, любимая бетонка Пирсига,-- ехидно заметил Ваня.
Я не случайно свернул с шоссе. В моей любимой книге "Дзен и искусство ухода за мотоциклом" сказано: "Предпочтение отдается второстепенным дорогам. Лучше всего подходят бетонки окружного значения, следом идут шоссе, проложенные дорожными департаментами штатов, и нет ничего хуже скоростных автострад... Захудалые дороги с небольшим движением приятнее, да к тому же и безопаснее. Лучше те дороги, где нет рекламных щитов, дороги, где рощи, луга, сады и газоны подступают чуть ли не к самой обочине, где дети машут вам руками когда вы проезжаете мимо, где местные жители выглядывают с террас своих домов, чтобы посмотреть, кто это, где, когда вы останавливаетесь спросить дорогу или еще о чем-нибудь справиться, ответ, скорее всего будет длиннее, а не короче, чем вам бы хотелось..."
Я уже имел возможность оценить этот метод. Съезжаешь с Ленинградки на какое-нибудь Таракановское шоссе -- так называют его местные жители, потому что оно ведет к селу Тараканово, а на карте у него нет названия, перекатываешься с холма на холм по пустой дороге, мурлыча песенки и чувствуя себя покорителем новых земель. Вот для чего создан мотоцикл, вот почему японцы любят называть чопперы именами вроде "Intruder", "Maradeur"... Однако путь, ведущий через Кременки, напоминал отнюдь не романтичные места Пирсига -- скорее песню "Пикника" "Колдыри да колдобины". "Урал" с коляской тут прошел бы, не сомневаюсь, а вот инженерам из Suzuki такие дороги и не снились.
-- ...Верно, так можно добраться до Тарусы,-- с некоторым удивлением ответила дачница на вопрос, правильно ли мы едем.
-- А что, дорога все время будет такой?
-- Да. Лучше вам ехать как ехали. Перед Серпуховым увидите танк, возле него и свернете на Тарусу.
"Ничего, шоссе -- тоже второстепенное" -- успокаивал я себя, разворачиваясь . Еще около часа движения по вьющейся шоссейной ленте -- и вот он, указатель "Таруса".
***
Асфальт на спуске к городку лишний раз свидетельствовал об отсутствии цивилизации. Петухи да гуси на глаза не попадались, зато вспоминалось другое четверостишие из того же стихотворения.
Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой...
Люди и вправду шли за водкой -- курортники везде выглядят одинаково. Встречались и те, кто уже успел за ней сходить. Местный таксист сказал, что у берега Оки есть недорогое кафе. Туда мы и направились.
Мы сидели на балконе и доедали эскалоп с картошкой (две порции плюс кофе стоили около 200 рублей). Ваня понемножку приходил в себя. Я, облокотившись на перила балкона, любовался видом на реку. Мотоцикл остывал возле ограды парка. За соседним столиком пожилой мужчина в фуражке с якорем рассказывал даме неприличные анекдоты, а та хихикала. Потом их компания, прихватив шампанское и детей, ушла, балкон опустел. Мы еще посидели чуть-чуть и отправились через парк к реке.
Купающихся было немного и почему-то никто не отплывал от берега.
-- Вода теплая?-- просил я у пузатого дядечки, плескавшегося возле камышей.
-- Теплая! Только течение сильное, сносит моментально.
"Подумаешь, течение. Салаги"...-- думал я, делая взмах за взмахом и погружаясь с головой в желтоватую толщу воды...-- Ой, куда меня унесло?! Что есть силы гребу обратно, против течения -- не получается, в лучшем случае буксую на месте. Ясно, надо направиться перпендикулярно берегу, пускай сносит вниз, где-нибудь да выйду. Наконец, удается доплыть до мелководья. "Нет, не место морскому волку в пресной воде",-- говорю я себе, передвигаясь по неровному дну где на ногах где -- на четвереньках. Пока пытаюсь отдышаться, Ваня собирает обточенные водой камушки, фотографирует и вспоминает тонкости управления байдаркой. Купаться не хочет. Мимо прорезают воду моторные лодки.
...Не могу сказать, сколько времени прошло на берегу. Когда тени на склоне холма, под которым мы сидели, удлинились, мы стали складывать вещи. И вот, кофры пристегнуты, путешественники в седле. Впереди полторы сотни километров обратного пути. Вот бы,-- думаю, поворачивая ключ зажигания,-- привезти сюда мою Марусю...
